Постумия - Страница 45

– Гершель ведь на харем нарвался – за то, что на матери моей женился, – пояснил тогда Старик. – Это иудейское проклятие. Жизнь после войны у него так и не заладилась. Или сразу судьба была такая? Ведь от неё всё зависит в жизни, а не от таланта. Мой отчим на скрипке играл, пел хорошо. Особенно мне нравилась песенка «Бей полицай!» – на идиш. Там говорится о рабочей забастовке. Я, когда ещё выпивал, в компаниях часто исполнял её целиком. Кроме того, Гершель пел «Болотных солдат» – уже по-немецки. Выступал на летней эстраде, в сопровождении местной знаменитости – пианистки Великопольской.

Геннадий долго считал Гершеля своим отцом. Удивлялся только, что родители были невысокие, а он – как каланча. Правду старик рассказал ему в больнице, перед роковой операцией на кишечнике. И поручил Геннадия заботам того самого вожака, который успел сделать совершенно фантастическую карьеру.

Мужчины говорили о своём, а я отдыхала. Вспоминала, как мы гоняли по уральским дорогам на «Порше Каррера» – с тем самым бандитом-Потрошителем и его подружкой. Я была в «золотом» бикини, она – в «серебряном». Таким образом «тёлка» отдавала долг уважения покойному Аргенту. Её бой-френд соизволил натянуть только плавки, украшенные мелкими кристаллами Сваровски.

В таком виде мы попеременно садились за руль «Порше». Разумеется, после бухла. А гаишники ничего – только смеялись по-доброму. Больше им всё равно ничего не оставалось. Аргент всем внушал такой ужас, что его «братков» не трогали и после гибели «авторитета». Ведь как плюёт первый верблюд, так потом плюётся и всё стадо.

Между делом я отмечала, что Петренко очень похож на Кристофа Вальца. Инга и Карина недавно посмотрели фильм «Несносные боссы-2» с его участием. И теперь взахлёб восторгались, бросая восхищённые взоры на Геннадия Второго – так его называли в нашей компании.

Со стороны мы, наверное, казались мирной буржуазной компанией, собравшейся за субботним обедом. Нам ещё предстояло вернуться в столовую, куда подадут десерт – свежую ежевику, фруктовый салат, мороженое разных сортов. Сейчас же перед каждым стояла чашка кофе – в зависимости от предпочтений. Я, как всегда, заказала «Эспрессо».

Грачёвы предпочитали питерскую кухню, хоть и находились в Москве. Я перепутала все эти блюда от императоров и князей. Помню только, что большие котлеты, которые подавали сегодня, любил Пушкин. Во время прежних визитов я попробовала кашу по-гурьевски, царские блины и варенье из белого крыжовника. Летом подавали ботвинью со сметаной и раковыми шейками.

Если добавить сюда ещё и заливное из фазана «Князь Орлов», мясо по-строгановски и суп «от Нессельроде», то неудивительно, что весь посёлок мечтал попасть на трапезу в этот особняк. Никакие рестораны не кормили так вкусно и обильно.

Я объелась до такой степени, что в желудок не влезал даже кофе. Хотелось поскорее закончить все дела и пойти спать. Впрочем, их ещё и не начинали. Мы сидели в глубоких кожаных креслах – расслабленные, пресыщенные, в дорогих часах, кольцах и прочих бирюльках. Говорить нужно было только о милых пустяках, как полагается в свете. Над нами сияла хрустальная люстра. Огоньки её дробились в глянцевом натяжном потолке, с нишей посередине.

Я решила научиться готовить ещё что-нибудь, кроме салата с маринованной телятиной, для любимого вина «Божоле». Мне было мучительно лень торчать у плиты. Легче сходить в ресторан, взять что-нибудь из морепродуктов. К ним – бутылочку «Peter Mertes». И посидеть одной за столиком, отгоняя всех алчущих кобелей.

Любимые ранее авантюры, став обязаловкой, начали сильно меня утомлять. И когда следовало срочно возбудиться, я смотрела порно, одновременно поглощая зелень, манго и фисташки. Пробовала даже пчелиную пыльцу из аптеки. Впрочем, на меня лучше действовали мужские стимуляторы. Возможно, организм перестроился из-за рисковой работы.

Я очень хотела курить. Видела, что дядя тоже страдает. Но два Геннадия вели здоровый образ жизни, и мы при них сигареты не доставали. Михону повезло больше. Он в любой момент мог выскочить из-за шторы на балкон.

– Геннадий Григорьевич, как вы считаете, кто это ночью на мосту отметился? – осведомился Петренко. – И вообще, как это называется? Теракт?

– Несомненно, – кивнул Старик. – Статья 277 в чистом виде, а никак не 105, даже если брать пункты «з» и «л»…

– Сто пудов! – подхватил дядя. – Как вы считаете, откуда ноги растут? Кому выгодно?

Старик молча махнул рукой в сторону окна, которое выходило на юг.

– Думаете? – Петренко сразу всё понял. – Кто же Чечня или Донбасс?

– Это мы скоро узнаем, – так же невозмутимо пообещал Старик. – Те и другие умеют убивать. Они же имели счёты с покойным. Он ведь за словом в карман не лез. И у кавказцев, и у уголовников такие оскорбления даже хуже угроз и опасности. Месть за неуважение, презрение – вполне вероятный мотив. У меня так ценный агент погиб. В питерском клубе «Голден найтс» по пьянке позволил себе лишнее – и через неделю на воздух взлетел. Козлом кого-то из них назвал. А это слово на зоне – табу. Даже при игре в домино его не произносят. Сами на уровне палки-копалки, а смотри, какие чувствительные! А что касается выгоды… Бенефициарием политического убийства не всегда является тот, кто его организовал. Бывает, что кот, в благодарность хозяину, задушенную крысу ему в постель приносит. Вряд ли хозяину это приятно, но сильно он любимых котов не накажет. А то ведь вообще перестанут охотиться и «поляну держать» на Кавказе. Я, конечно, старый циник, и стрессам не подвержен. Но считаю, что монополия на насилие должна оставаться у государства. И не терплю, когда этим от имени власти занимаются разные бандиты.