Постумия - Страница 178

178

– Золотые ваши слова! – обрадовалась Инесса. – А я долго утешала себя. Твердила, что «на вершинах гор всегда царит одиночество». Что только примитивам легко понять друг друга. А я – товар штучный. «Правил у нас много, а правды нет». Так я говорила Ираиде, когда она вновь и вновь начинала учить меня жить по-американски. Приходилось сыпать цитатами – ведь я для дочери не авторитет. Раз оказалась за бортом – молчи и не рыпайся.

– Наверное, в Америке можно так судить, – предположила я. – Но только не у нас.

– Иногда хочется вернуть Ираиду сюда, предоставить самой себе. Сказать: «Раз ты такая умная, показывай себя, покоряй высоты! Здесь, а не там!» Но ведь знаю, что она не потянет. Сколется, а то и с ума сойдёт. А с меня и племянницы достаточно.

– И всё-таки не мешало бы вашу Ираиду встряхнуть, как следует. Чтобы поняла, как неправа. Чтобы до печёнок достало… Я ведь тоже несла всякие глупости очень долго. Окончательно поумнела месяца три назад. Тогда для меня весь мир перевернулся.

– Это заметно. – Инесса кончиками пальцев прикоснулась к моему рукаву. – А я вот до сих пор брожу в потёмках. Не понимаю до конца, почему моя профессиональная судьба столь плачевна. Да, я не сервильна. Но ведь и на рожон стараюсь не лезть. Всё понимаю, не тупая. Так нет, кругом видят подвох, подтекст! Так и заявили: «Всё дело в интонации. Важно не ЧТО написано, а КАК».

– А в Штатах вы не пробовали печататься? – осторожно спросила я. – Может, там с этим легче?

– Нет, не пробовала. Зарплаты мужа хватало на жизнь. И Вадим не хотел, чтобы я опять страдала. Страна чужая. Там действительно могут не понять. Я собиралась встретить в Штатах старость. Пусть в безвестности, но в покое. Оказалось, что не судьба. Теперь вот гуляю по городу, заново к нему привыкаю. Здесь всё стало другим. Я словно впервые вижу Питер. Появился, например, «Лас-Реджет». Это фаст-фуд здоровой еды на Владимирском. Люблю там посидеть, перекусить, чтобы у родственников на кухне толкаться…

Некоторое время мы молча смотрели вниз, на невские воды. Казалось, что дна в тёмной пропасти действительно нет. И там, внизу космос, бесконечность.

– Марианна, прошу, запишите мой номер. – Инесса нервничала всё сильнее. По её лицу скользила солнечная рябь от волн. – Или вы против?

– Ни в коем случае! Просто заслушалась вас, извините. Вот что значит писатель!

Я нырнула в свою сумку с накладной кожаной розой. Чёрт, ведь смартфон вырубила! А должна быть на связи постоянно. Теперь, конечно, мне попадёт, и правильно!

Мы с Инессой обменялись номерами. У меня было две «трубы» – для обычных звонков и служебная. Второй номер знали только дядя и члены группы. Ну, и Богдан, конечно.

Не успели мы забить номера в «трубки», как моя взорвалась возмущённым воплем. Вчера я установила новый рингтон, а сегодня поняла, что он мне не нравится.

– Слушаю! – Я сделала Инессе знак, чтобы она не уходила. Звонил брат, причём уже не в первый раз.

– Фу, наконец-то нашлась! – провозгласил он патетически. – А я уже искать тебя собрался. Дядя требует срочно, а телефон выключен. Ты же понимаешь, сколько у нас «друзей»! Всё может случиться.

– Богдаш, я на Стрелке. Хорошую знакомую встретила. Стоим, болтаем. А что, нельзя?

– Пока ты болтала, у нас произошло приятное событие. Я к тебе подскочу после семи, объясню ситуацию. Будешь дома?

– Должна быть. – Я чуть не треснула себя по башке. Потом поймала сочувственный взгляд Инессы и вспомнила её слова: «А остальные здесь не указ». Когда Кристина детей рожала, у меня разрешения не спрашивала.

– Тогда пока. – И братец отключился.

– Да, я ещё хотела вам сказать… – Инесса смотрела на Эрмитаж и никак не могла налюбоваться. По-моему, она всё-таки сильно стосковалась в Америке. Возможно, и сама этому удивилась. – Я ведь недавно встречалась с Андреем Озирским. Вы ведь дружите с Лёлей?

– Она мне как сестра.

– Очень жаль, что моя Ираида не с вами. Но такова судьба. И вот, Андрей предложил мне оплачивать учёбу дочери. Нынче он может себе такое позволить. Царская щедрость была у него всегда. Не хватало только денег, а теперь они в избытке. Я решила согласиться.

– Конечно, соглашайтесь! Дают – бери. Тогда Ираиде не придётся ни с кем спать из-за этого. И лично вам Андрей поможет. Он с ума по вашим книгам сходит. Очень жалеет, что их больше не публикуют. А сейчас вы работаете над чем-нибудь? Извините, если допустила бестактность…

– Почему бестактность? – удивилась Инесса. – Просто сейчас мне до этого. Но после, когда найду достойный сюжет, вполне могу сесть за работу. Вам это тоже не безразлично?

– Да, очень интересуюсь! – с чувством призналась я. – Во-первых, ваш роман о моём отце просто бесподобен…

– Приятно слышать! – Инесса расцвела и даже помолодела.

– Во-вторых, я сама веду дневник. Может, кому-то будет интересно. По жизни пришлось встречаться до знаменитыми людьми. И работа у меня стрёмная. А литератор я никакой. Может, приведёте в порядок мои каракули? Чтобы читалось нормально, с интересом.

– Буду признательна. – Инесса, в отличие от других писателей, была очень проста в обращении и никогда не выделывалась. В то же время могла несимпатичного ей человек послать по всем известному адресу, невзирая на его положение. – Если доверите мне свои мысли чувства, постараюсь не обмануть ваших ожиданий. Я задержусь в России месяца на два-три. Мне ведь нужно вступать в наследство, улаживать все формальности. У нас с дочерью будет здесь квартира. В любой момент мы сможем там встретиться. Думаю, будет занятно поболтать за чашкой чаю. На набережной всё-таки не очень подходящее место.

178