Постумия - Страница 269

269

28 сентября (ранний вечер).

– Что-то мы с вами, Марианна, совсем загрустили, – опомнилась Чарна. – Да, всё случившееся просто невероятно! Но, Геннадий говорил, есть и добрые вести.

Мы с Чарной гладили пушистых пищащих котят. Потом они заурчали на всю комнату. Сначала их было пятеро, а теперь осталось двое. Если бы не ожидаемое прибавление семейства, я захватила бы одного – в Питер.

– Да, Лелька с Дроном скоро брачуются. Сначала она стала рабочей женой, то есть создавала шефу уют на службе. А потом Дрон к ней в Зеленогорск переехал. Правда, временно. Из декрета выходит сотрудница, которую Лёлька замещала в «пожарке». Она в Ушково живёт. Уже третьего родила…

– А Лёля куда стопы направит? Тоже в декрет? – рассмеялась Чарна.

– Вот уж не знаю! Пока, вроде, не хочет. Сперва надо проблемы Дрона решить. Теперь это будет легче сделать. Как Лелькин муж он легализуется здесь. А больше Дрон ни о чём и не мечтает. Он хочет поступить в моторизированную роту батальона питерского ОМОНа. Не знаю, получится ли это у него. Но ведь жил на море, умеет управлять катером, прекрасный ныряльщик. Как раз по их профилю. Они работают вместе с инспекцией по маломерным судам. Этакие «водные гаишники». Спасают утопающих, ловят пьяных судоводителей, ищут на дне разные опасные предметы. Всё это происходит в акватории Невы и Невской губы – примерно на восьмидесяти километрах. В Смолячково, где моя бабуля живёт в интернате, есть пост МЧС «Берег». Дрон с Лёлькой туда в гости ездили, и он загорелся идеей…

– Так а сама Лёля что на будущее выбрала? – не унималась Чарна. – Или не решила ещё?

– Вбила себе в голову, что должна быть инкассатором. Надоело, говорит, бумажки перекладывать. Здоровье она практически восстановила…

– А разве женщин туда берут? – удивилась Чарна.

– Лелька говорит, что скоро разрешат. А пока её обещали взять тоже «на бумажки». То есть на организационные и управленческие вопросы. Для начала – в низшее звено. Но ничего, Лелька и там себя покажет!

– А группой кто будет руководить? – спохватилась Чарна. Она всё знала от Старика, и я могла быть откровенной.

– Группу нашу переводят в разряд «спящих». – Чарна прекрасно знала, что это означает. – Пускай шум уляжется, а там посмотрим. Дядя так решил. Не надо пока гусей дразнить. И так чуть задницы не задымились. Лёлька с Дроном лодку купили – «Форд Ф-340», за тридцать две тысячи. Гоняют по заливу, по Неве, по Ладоге. Дрон ведь толком ничего здесь не знает. Вот и хочет, чтобы любимая женщина показала ему свой родной край. После Крыма Дрону холодновато у нас. Но ему теперь придётся жить в Питере. Лёлька ему говорит: «Положи на своё прошлое большой тяжёлый болт!» А Дрон всё равно тоскует…

– И когда они распишутся? – спросила Чарна.

Котёнок тоненько, мелодично мяукнул, спрыгнул на раритетный ковёр из шерсти тонкорунных овец. Паэруй говорил, что ковру много лет, и это – приданое его матери.

– Третьего октября, в субботу. Тогда я и вернусь в Питер. Кто бы что ни говорил, но Лелька без меня не справится. Они с Дроном такая богема – в джинсах и в кроссовках в ЗАГС приедут. А ведь дома у Лёльки полно нарядов.

– По-настоящему благородные люди такими и должны быть! – заметила Чарна.

– Вот именно! – согласилась я. – А вот моё происхождение низкое. Всякие рыбари, прасолы, крестьяне в роду. По матери – рабочие с Путиловского завода и с железной дороги.

– Но вы ведь упоминали богатых черкесов, – удивилась Чарна.

– Богатые – не значит знатные. Так что мне сам Бог велел о Лельке заботиться. Завтра с Инессой Вэлиевной проедемся по салонам. Возьмём в гараже уже нашу машину. Первый делом – в «ювелирку», за колье, серьгами и диадемой. Я присмотрела там гарнитур – специально для свадьбы. У Лельки украшений навалом, а таких нет. Да она их и не носит. Опять придётся долго уговаривать. Хорошо, что Лёлька моему вкусу доверяет. Сама ни за что не поехала бы. Считает, что глупости всё это. Отец ей из Франции клёвое платье прислал, так даже ещё не распаковала. Подстегнуть её нужно по приезде.

– Венчаться-то будут? – деловито спросила Чарна.

– Понятия не имею. Надо спросить. Сейчас это модно. Правда, Дрон с первой женой венчался, а она всё равно изменила и сбежала. Знаете, я сейчас вдруг вспомнила! – Действительно, будто молния сверкнула мозгу и высветила зимний волшебный вечер. – Мы ведь с Лёлькой на эти Святки гадали. Устроили «зеркальный коридор», поставили свечу, погасили свет. Лёлька увидела в зеркале незнакомое мужское лицо. Теперь-то я поняла, что это был Дрон, а тогда… Лёлька со злости чуть тарелку с солью не раскокала. Она после той истории с ящиком вискаря поклялась всех кавалеров за версту обходить. А тут, говорит, вообще в возрасте чувак, лысый уже. Плюнула прямо в зеркало и меня посадила на своё место.

– А вы что увидели, Марианна? – Чарна и сама питала склонность к разнообразной мистике.

– Я взгляд расфокусировала, и в зеркале всё расплылось. Вдруг возникает то ли люлька, то ли кроватка. Знаете, как кресло-качалка? Старинная какая-то штучка.

– Это называется «колыбель». Надо же! – Чарна покачала головой. – И вы обе всё позабыли?

– Так ведь за враньё наглое приняли! Про Лёльку я уже говорила. Она буквально мужененавистницей тогда была. Да и я уж никак рожать не собиралась. Всё случилось неожиданно, через месяц или даже больше. Я ведь с таджиком жила, с наркодилером. Куда мне от него ребёнок? Мы с Лёлькой свечку погасили и напились от души. И начисто выкинули всё из памяти. А я бы им с Дроном для венчания предложила церковь «Кулич и пасха». Это – Троица, в Обухове. Там мои родители обвенчались – на десятом году брака. Родственники матери были прихожанами этой церкви невесть с какого лохматого года. Рассказывали, что адмирала Колчака в «Куличке и пасхе» крестили…

269