Постумия - Страница 203

203

Не знаю, сработали мои приемчики, или просто совпали наши биоритмы, но через пятнадцать минут мы болтали, как давние подружки. Особенно мы сблизились, когда отдала Полине куколку-фею.

– Мама плисла! – сразу же выпалила девчонка, прижимая к себе игрушку. При этом она медленно поворачивала головку, отыскивая Еву. Вертеть шеей, как другие дети, Полинка не могла.

– Нет, мама уехала, – быстро ответила Ирина, кусая губы. У меня свело скулы и защипало в носу.

– А папа? – не отставала девочка. В её понимании игрушку могли принести только родители.

– Они вместе уехали, – охрипшим голосом пояснила Ирина. – К бабушке, в Бровары.

– А-а… – Полину, должно быть, такое объяснение устроило. Кукла резво запрыгала в её ручках. – Я домой хочу…

– Скоро заберём тебя домой! – Ирина Рындя метнула на меня быстрый взгляд и сморгнула слёзы с ресниц.

Я вытерла глаза платочком и в упор посмотрела на неё. И тут, одновременно пережив острую душевную боль, мы словно породнились.

– Поживи ещё чуть-чуть здесь, Полиночка. Мы с дядей Арсением приедем на «бибике» за тобой…

Заставляя фею танцевать на радость ребёнку, Ирина косилась на меня и явно хотела что-то спросить. У меня тоже был к ней вопрос. Догадываются ли супруги Рындя, кто убил Великойских?

– Жаль, что я не знаю, чем Полину можно кормить, – посетовала я. – Потому и не собрала передачу. Вы не в курсе, случайно? Мне сейчас сказали, что вы с её родителями семьями дружили…

– Да, действительно, – немного помедлив, подтвердила Ирина. Наверное, решила, что я всё и так знаю. Кроме того, она прямо при мне обещала девочке забрать её из больницы. – Какой кошмар! Я и теперь до конца в это не верю. Всё время кажется, что произошла ошибка. Мы же все с Украины, потому и держались вместе. Правда, Великойские раньше жили в Киеве, а мы – в Луганске. Никаких скандалов из-за этого между нами не было. Ни мы их укропами не называли, ни они нас ватниками. Часто даже подшучивали над этим. Считали, что в Москве жить безопасности. Полина здесь родилась. Они ведь гораздо раньше приехали. Девочка так на Еву похожа! Только овал лица и взгляд, как у Мирона. Великойские и нам помогли устроиться. Без них мы пропали бы. С двумя-то детьми, пяти и трёх лет… Удрали, в чём были, – только ради них. Врачам-то на фронте быть положено, конечно. Арсений рвался там остаться, а я не разрешила, в ноги кинулась. Как бы мы жили здесь без него?..

– Вы сейчас в Москве остановились? – осторожно спросила я. Очень хотелось получить сведения не от Дрона, а от самой Ирины.

– Нет, в Серпухове. Там у нас, при больнице, служебная жилплощадь. И, между прочим, приёмная нашего фонда. Здесь ведь столько людей мыкается, которым не к кому обратиться! Вот мы и принимаем участие. Марианна, я просто потрясена вашим рассказом. Мне и в полиции про это говорили. Даже не представляла, что в Москве такое бывает. Думала, что только на войне… Кому помешали Мирон с Евой? Каким-нибудь нацикам? То, что тут говорят по телевизору, даже нам с мужем кажется чрезмерным. Ведь не нацгвардейцев пойдут убивать местные радикалы, а таких вот мирных людей. Из семян ненависти добро не вырастает. Мы с Арсением изо всех сил старались задавить в себе зверя. И вдруг я слышу, что старушка и девушка бросились на вооружённого бандита, спасли Полиночку, его задержали. Сами угодили под пули. Как чувствует себя эта женщина? Имя у неё сложное. Простите, забыла…

– Чарна Моисеевна, – подсказала я. – Плохо она себя чувствует. Сейчас находится в реанимации. Ранение тяжёлое, хоть и в ногу. До сих пор есть вероятность, что отнять придётся.

– Ой, лишь бы не гангрена! – Лицо Ирины ещё больше сморщилось. – Наверное, жгут долго держали. А ранение в ногу нередко бывает смертельным. Там проходит бедренная артерия. За короткое время можно кровью истечь. Слава Богу, что этого не случилось!

– «Скорая» долго ехала. Ещё ночь была, в пробках не стояли. Но количество машин экстренных служб сократили в процессе оптимизации. Сейчас доктора боятся заражения крови. Жар не спадает. Нам остаётся только молиться. А что ещё?

– Да, вы правы. – Ирина что-то сказала на ушко девочке, подняла с травы куколку. – Вот, смотрю на вас и поражаюсь. Я бы со страху умерла. Ночь, и так жутко. А тут мимо бежит амбал с плачущей девочкой. И вы не бросились в кусты, а вступили в схватку…

– Ну, Чарна Моисеевна в кусты не полезет! Она раньше в органах работала. И меня кое-чему научила. Мы обе сразу поняли, что это не отец девочки. Полина молодец – кричала. Другой ребёнок оцепенел бы от страха. И бандит мог проскользнуть в темноте. Так что благодарить нужно не только нас.

– И до сих пор неизвестно, кто это был? – удивилась Ирина. – Его ведь задержали.

– Некий Тэрджи Джиоев, насколько я знаю. – Мне было интересно, как на это имя прореагирует собеседница. Ведь от старушек на лавке я узнала, что они были знакомы, и часто бывали у погибших.

Я не ошиблась. Ирина замерла с приоткрытым ртом. Как будто не замечая этого, я продолжала.

– Какой у него был мотив, неизвестно. Сам молчит. Парень родом из Южной Осетии. Воевал уже в восьмом году. Сейчас возвратился из Донбасса. Вероятно, произошёл конфликт с Мироном Великойским. Жену убил как свидетеля. А девочку решил забрать из квартиры, чтобы не кричала и не привлекала внимания. Наган взял из коллекции Мирона…

– Да что вы говорите?! – Ирина только сейчас обрела дар речи. – Как Тэрджи? Это точно? Он ведь с нами уже около года работает!

– Точно, – твёрдо сказала я. – Он ведь и в меня стрелял. Хорошо, что патроны кончились.

203